а вот ещё про то, как очень спешили, да всё зря

Локти резали ветер, за полем - лог,
Человек добежал, почернел, лег.

Лег у огня, прохрипел: "Коня!"
И стало холодно у огня.

А конь ударил, закусил мундштук,
Четыре копыта и пара рук.

Озеро - в озеро, в карьер луга.
Небо согнулось, как дуга.

Как телеграмма, летит земля,
Ровным звоном звенят поля,

Но не птица сердце коня - не весы,
Оно заводится на часы.

Два шага - прыжок, и шаг хромал,
Человек один пришел на вокзал,

Он дышал, как дырявый мешок.
Вокзал сказал ему: "Хорошо".

"Хорошо",- прошумел ему паровоз
И синий пакет на север повез.

Повез, раскачиваясь на весу,
Колесо к колесу - колесо к колесу,

Шестьдесят верст, семьдесят верст,
На семьдесят третьей - река и мост,

Динамит и бикфордов шнур - его брат,
И вагон за вагоном в ад летят.

Капуста, подсолнечник, шпалы, пост,
Комендант прост и пакет прост.

А летчик упрям и на четверть пьян,
И зеленою кровью пьян биплан.

Ударило в небо четыре крыла,
И мгла зашаталась, и мгла поплыла.

Ни прожектора, ни луны,
Ни шороха поля, ни шума волны.

От плеч уж отваливается голова,
Тула мелькнула - плывет Москва.

Но рули заснули на лету,
И руль высоты проспал высоту.

С размаху земля навстречу бьет,
Путая ноги, сбегался народ.

Сказал с землею набитым ртом:
"Сначала пакет - нога потом".

Улицы пусты - тиха Москва,
Город просыпается едва-едва.

И Кремль еще спит, как старший брат,
Но люди в Кремле никогда не спят.

Письмо в грязи и в крови запеклось,
И человек разорвал его вкось.

Прочел - о френч руки обтер,
Скомкал и бросил за ковер:

"Оно опоздало на полчаса,
Не нужно - я все уже знаю сам".