Пэсня. Эстрадная.

Авторадиу посвящается.

Я не спал ночами,
Я блевал стихами,
Я болел очами
Твоими.
Ты меня встречала,
Но не замечала,
Без меня скучала
С другими.

Я рыдал в подушки,
Я ломал игрушки
И своей подружки
Не трахал.
Ты ж, того не зная,
Тож ходила злая,
Чашки разбивая
Сразмаху.

Но любви, как птице -
На месте не сидится,
И она стремится
Дальше.
Жаль, живешь, родная,
Не чая, не гадая,
Что тебя любил я
Раньше.

Пэсня. Эстрадная.

Авторадиу посвящается.

Я не спал ночами,
Я блевал стихами,
Я болел очами
Твоими.
Ты меня встречала,
Но не замечала,
Без меня скучала
С другими.

Я рыдал в подушки,
Я ломал игрушки
И своей подружки
Не трахал.
Ты ж, того не зная,
Тож ходила злая,
Чашки разбивая
Сразмаху.

Но любви, как птице -
На месте не сидится,
И она стремится
Дальше.
Жаль, живешь, родная,
Не чая, не гадая,
Что тебя любил я
Раньше.

Последние фотографии этих праздников.

Все. Завтра на работу. Столько много выходных развращает.
А в среду мы с родителями, kisyaей, olkab и bdbd ездили на юг: в Тель-Арад, Мамшит, а потом уже почти по полной темноте - в Эйн Йеркеам.

Крепость в Тель-Араде - впечатляет размерами и возрастом. Мамшит по-моложе, но по-богаче. В тот день, когда мы там были, на месте набатейского базара там раскинулся бедуинский рынок: красиво, особенно в сочетании с древними стенами. В Эйн Йеркеам я не спускалась, так что, как и вы, довольствуюсь фотографиями, кои, как всегда, здесь

Последние фотографии этих праздников.

Все. Завтра на работу. Столько много выходных развращает.
А в среду мы с родителями, kisyaей, olkab и bdbd ездили на юг: в Тель-Арад, Мамшит, а потом уже почти по полной темноте - в Эйн Йеркеам.

Крепость в Тель-Араде - впечатляет размерами и возрастом. Мамшит по-моложе, но по-богаче. В тот день, когда мы там были, на месте набатейского базара там раскинулся бедуинский рынок: красиво, особенно в сочетании с древними стенами. В Эйн Йеркеам я не спускалась, так что, как и вы, довольствуюсь фотографиями, кои, как всегда, здесь