Ежик мехом внутрь

Для проекта 114 в Заповеднике Сказок
***
1
- Бабушка, а что это сейчас сверкнуло?
Бабушка поправила Ланкино одеяло.
- Это зарница.
- Игра?
- Нет, Ланочка. Зарница - это молния без грозы. Или гроза где-то далеко. Если посчитать секунды от молнии до грома, можно даже узнать - как далеко.
- Но грома все нет?
- Значит очень-очень далеко, не волнуйся, детка, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, бабуль.
Бабушка вышла и закрыла за собой дверь.
"Очень-очень далеко"! Куда уж дальше: в доме напротив! Ланка прислушалась к бабушкиным шагам: уходит... Она вскочила с кровати и подбежала к окну. Сейчас будет еще вспышка. Их всегда бывает несколько. Главное - успеть заметить в каком окне! Ну что ж ее нету? У Ланки зачесалась нога внутри тапочка. Но нет! Нельзя наклоняться! Нельзя отвлекаться! Только бы не пропустить... Только бы не пропустить... Вот она! Да-да-да, так и есть! Ланка так и думала! Это окно Витькиной спальни! Ну, Витечка, завтра ты мне все расскажешь!
***
- Вить? - глаза у Ланки были хитрющие, Витька сразу заподозрил неладное. - На минутку?
Витька огляделся, не видят ли мальчишки.
- Чо надо?
- Ты ведь не хочешь, чтоб я рассказала Марии Станиславовне, что ты ночью что-то взрываешь?
- Я не взрываю, что за ерунда!
- Да? А что у тебя вспыхивает в спальне каждую ночь? Скажешь лампочка?
- Шпионка!
- Так я пошла к Марии Станиславовне?
- Что ты хочешь?
- Расскажи мне, что у тебя за вспышки, и я отстану.
- Это секретные опыты...
- А говоришь: не взрываешь.
- Ланка, послушай, это совершенно не интересно. Мне подарили набор юный химик, ну и я немного перехимичил.
- Витечка, я тоже хочу похимичить, у меня даже две бабушкины колбы есть, можно я сегодня ночью приду? Пожааалуйста! Я тебе смс пришлю, когда буду у двери, ты мне тихо откроешь - никто не услышит.
- Да не услышит-то - это верно... мои уехали почти на месяц, а тетка в девять вечера всегда сваливает к себе спать...
- Ну-у?
- Это ж не простой эксперимент...
- Ну-у?
- Секретный... Я не могу...
- Так я к Станиславне?
Если честно, Витьке давно нужен был помощник... Он, разумеется, не думал, что это будет девчонка, но раз уж так... да и к тому же, если выбирать из девчонок, то лучше пусть Ланка. Нет, не влюбился, конечно, но она такая... какая-то... ну, не такая как другие.
- Ладно. Приходи. Только чтоб никто!
- Могила!
- И слушай, раз уж ты придешь... колбы не надо, у меня у самого в наборе три штуки, а вот у тебя есть ртутный градусник?
- Какой?
- Ртутный, без кнопочек который, стеклянный такой? Погоди, ща картинку нагуглю. Во! Вот такой. Есть? А то у меня все дигитальные.
Витька показал картинку на мобильном.
- У бабушки есть.
- А она даст?
- А я спрошу? Короче, договорились: я в десять у тебя с градусником.
(продолжение - 2)

Для Дня музыкальных сказок в Заповеднике
Трек 5

Ну и дождь! Хозяин собаку на улицу не выгонит! И вдруг он. Откуда только взялся? Забежал под козырек автобусной остановки, сложил свой огромный черный мокрый зонт и уселся рядом.
- Девушка, разрешите с вами познакомиться?
- Знакомьтесь, пожалуйста, Сергей Федорович Смирнов, руководитель отдела информации, если вам больше нечем заняться.
- А..а... а откуда вы...
- У вас на бейджике написано.
- О, черт! - Сергей Федорович сдернул бейджик с лацкана пиджака и сунул в карман брюк.
- Ну, что же вы замолчали? Знакомьтесь?
- Ну, это, ну как вас зовут? - Сергей Федорович заметил, что краснеет, но сделать с этим ничего не смог.
- Э, нет, уважаемый Сергей Федорович, вы предложили, вы первый и рассказывайте о себе.
- Так что же я теперь расскажу, вы уже и так все...
- Все ли? Вот к примеру, если поделить людей на собак и кошек, вы кто будете?
- Я? - Сергей Федорович почувствовал, что шерсть на загривке начинает подниматься. - Пожалуй, собака. - Он улыбнулся, слегка оголив клыки. - А вы, наверное....
Собеседница выгнула спину, зашипела и, взмахнув серым пушистым хвостом, метнулась прямо на проезжую часть. Вот сумасшедшая! Сергей Федорович ринулся за ней, придерживая рукой полы пиджака. Но какое там! Она перебежала дорогу и молнией взлетела на дерево.Такую разве догонишь?
- Хорошо, что дождь кончился, - думал Сергей Федорович, рыча и ожесточенно скребя когтями древесный свол. - Надо бы зонтик на остановке не забыть.
Дама сидела на ветке и безмятежно облизывала левую лапу. Сергей Федорович полаял для приличия.
- Кстати, меня Лена зовут, - мяукнула дама.
- Знаете, Лена, если захотите нормального человеческого общения, а не это вот, - он кивнул в сторону дерева, - я каждый день этой дорогой с работы возвращаюсь примерно в это время.
- Серёооожа, - ехидно мяукнула она.
- Кокетка, - прорычал Сергей Федорович, медленным безразличным шагом перешел дорогу, забрал на остановке черный зонтик и чинно удалился.
- Придурок, - прошипела Лена слезая с дерева и оправляя юбку, - какое с тобой человеческое общение?
(продолжение может быть следует)

Давненько не брала я в руки шашек
К юбилейному 110-ому проекту в Заповеднике

С тех пор как слесарь-сантехник Водолеев заменил трубы на медные (пластиковые - это вчерашний день! Вы же не хотите пить ту химию, которую они выделяют в горячую воду?) в кухне Светланы Федоровны раз в месяц-полтора стали появляться обгорелые и мокрые личности. Они вылезали из раковины, аккуратно раздвигая грязные тарелки, испуганно озирались и присаживались на табурет. Светлана Федоровна их жалела. Она обзавелась мужским трикотажным безразмерным тренировочным костюмом, коий (разумеется после чая с печеньем) выдавала бедолагам, взяв с них обещание к вечеру же вернуть. Где и как эти погорельцы-утопленники доставали себе в незнакомом городе штаны и рубашку, Светлана Федоровна не спрашивала: главное - не заигрывали казенные треники. Но в этот раз посетитель выглядел необычно. Точней даже не так, а как раз наоборот - он выглядел слишком обычно: обуглившиеся кое-где джинсы и кроссовки нью балланс, серая от сажи с водой футболка с надписью "Vodka connecting people"... ни шлема с мечом, ни косоворотки с шароварами...
- Светлана Федоровна, - Светлана Федоровна поставила на стол чайник и две чашки (обычно-то она не представлялась, да и чаевничать с незванными гостями не садилась), - для вас просто Света.
- Для "нас" и "Светлана Федоровна" как музыка после Василисы Полуэктовны. А меня Иваном зовут.
- Да я уже в курсе, - махнула рукой Светлана Федоровна и, заметив удивление в глазах нового гостя, поспешила пояснить, - вас всех так зовут.
- Ну я приблизительно так себе и представлял. Не блещут фантазией наши сказочники, ох, не блещут.
- Какие такие сказочники? - Светлана Федоровна разлила чай по чашкам и пододвинула гостю вазочку с конфетами.
- Которые нас пишут. Вот возьмите Эзопа, Лафонтена и Крылова. Вроде одно и то же писали все трое, а разница все же есть. И характер другой, и на другом языке говорят... и теперь ходят по миру три лисы, жуют зеленый виноград. Одна из них, заметьте, по России ходит, лозу ищет высокую, что твоя мичуринская клубника. Встретил ее недавно - исхудала на таких-то харчах.
- Ну лис три - это хоть понять можно. Но Иваны-то эти в моем водопроводе в таком количестве откуда завелись?
- Видите ли, милая Светлана Федоровна, нынче у нас каждый второй - писатель. Старый сюжет откопают, пару слов поменяют, фамилию свою напишут - и готова сказка. А раз фамилия на обложке другая, значит новому Ивану опять через огонь, воду и медные трубы. Огонь, воду - худо-бедно все как-то справляются, а вот медные трубы - это самое опасное. Много наших не вернулось...
- Да уж, мне ли не знать. Один вон у нас дворником работает - тоже из ваших, из Иванов. Полноват слегка, чуть мне кран не покорежил. Но дворник - старательный, ничего не могу сказать. И что за сказка? У меня, знаете ли Ваня, детей нет - я кроме курочки рябы ни одной сказки не помню.
- Это вам, Светлана Федоровна, несказанно повезло. Я свою рад бы забыть, да не могу. "В тридевятом царстве, втридесятом государстве жил был царь. И звали его, ну, скажем, Полуэкт. И была у него дочь, звали ее Василиса."
- Ах вот кто такая - Василиса Полуэктовна! И что же, всех царей зовут Полуэктами?
- Нет, только моего. Все остальные так и царствуют без имени.
- А почему ж это вашему так подфартило?
- Потому что автор мой Стругацкими увлекался.
- Извините, Ваня, что перебила. Вы рассказываейте, рассказывайте! "Звали ее Василиса".
- Да чего там рассказывать? Обычное дело. Стал я свататься к этой Василисе, а царь мне и говорит: достань, говорит, Жар-Птицу - отдам за тебя Василису.
- Что-то смутно припоминаю... Там вроде клетку было нельзя трогать.
- Да что там клетку, и птицу-то саму пойди тронь - истеричка хвостатая, пироманка неощипанная. И не напоминайте даже, Светлана Федоровна. Привез - и слава богу. Ну а царь, конечно, был бы не царь, если б свою Василису мне сразу отдал. Послал меня опять куда-то за три моря. И пришлось мне то вплавь, то верхом, то пешком... Ну потом вы и сами знаете, вынырнул тут у вас. Но знаете, что меня тревожит? Вот чувствую я, что сказка эта еще не кончилась, что сидим мы с вами на кухне попиваем чаи, а кто-то пишет и про конфеты вот эти в вазочке и про табуретки... и совершенно уже не важно, что мы об этом думаем, но все случится так, как ему захочется.
- Ой, не верю я в сказки. Да и где это видано, чтоб сказки про кухню, чай и табуретки? Не бывает табуреток в сказках!
- Наверное вы правы, я слишком мнительный, действительно глупо как-то - табуретки в сказке, но обжегшись на воде, знаете ...
Иван пододвинул свою табуретку поближе к хозяйкиной, Светлана Федоровна в знак одобрения положила голову ему на плечо. Медный кран подмигнул им красным горячим глазом.
Светлана Федоровна и Иван Царевич жили долго и счастливо и умерли в один день.

Оригинал взят у rualev в Ух ты, шестой!

Случились сразу две радости, для меня забавным образом связанные.
Во-первых, сегодня ровно 10 лет Заповеднику сказок. Это очень круто и нам всем ура!!!
У меня лично, как и у многих, он начинался Сказкой про белого бычка. И не просто начинался, а это вообще была моя первая в жизни "сказка". До этого всегда была уверена, что могу записывать, но не могу придумывать.

А во-вторых, Вышел 50-й (тоже юбилейный) номер Иерусалимского журнала, в котором есть моя очень иерусалимская сказка, написнная как раз для Заповедника.

В общем, я такая радая! Не сказать!

irinababushkina нарисовала прекрасную иллюстрацию к моей сказке Алисы не стареют



Спасибо!!!

К ДВМ в Заповеднике

Элеонора Голубь в розовой шляпе с огромными волнистыми полями полулежала в шезлонге на верхней палубе и смотрела на разбегающиеся веером волны.
- Что ж вы не на концерте? - донеслось с соседнего шезлонга, еще секунду назад точно бывшего пустым.
- Это не моя музыка... - не отрывая взгляд от воды, томно произнесла Элеонора и небрежно махнула рукой с огромным овальным перстнем.
- Да... Мне тоже нечего надеть... - отозвался голос, и Элеонора удивленно повернулась. В шезлонге сидел мужчина, мягко говоря, невысокого роста, но гладко выбритый и элегантно одетый. По округлившимся глазам собеседницы мужчина понял, что слегка переборщил.
- Извините, дурная привычка слушать мысли, а не слова.
- Вы, наверное, психотерапевт? - Элеонора смотрела с восхищением.
- Ну... Можно и так сказать...
- И вы, наверное, в отпуске! - Элеонора явно решила окончательно сразить собеседника своими дедуктивными способностями.
- Вы удивительно догадливы! Скажите, а вы тоже плывете на этом корабле? - съязвил мужчина, но Эленора, не заметив сарказма, доверчиво принялась рассказывать.
- Да, я купила недельный круиз по Средиземному морю: удачная цена, масса впечатлений, уютная одноместная каюта, жаль - сегодня заканчивается.
- А я взял кругосветное путешествие: немного дороже, но больше остановок.
Глаза у Элеоноры снова округлились, и собеседник понял, что если не поменять тему, еще пара таких шуток - и они вовсе выкатятся на палубу.
- У вас прекрасная шаль, очень вам идет, - сказал он.
- Спасибо. Здесь покупала, на островах. Один грек отдал мне всего за десять долларов. А у вас...
Тема, судя по огонькам в глазах Элеоноры, оказалась куда более удачной, и теперь ее взгляд скользил по одежде собеседника в поисках предмета для ответного комплимента, и остановился на... Да! Никаких сомнений! Это были крылья!
Тут, даже если вы не узнали его раньше, то, разумеется, сейчас догадались, что перед нами никто иной, как сам Уси-Пуси. Я могла бы этого и не объяснять, если б уважаемая Элеонора Голубь поинтересовалась, как зовут ее собеседника. И она, вероятно, так бы и сделала, если бы не крылья.
- А... это... А где? А как это? - прошептала она, когда к ней частично вернулся дар речи.
- Ах, это... - с явным безразличием протянул Уси-Пуси, - не обращайте внимания.
- Нет, простите! Как же не обращать? Такая вещь! Постойте, не говорите, я сама угадаю! От Юдашкина?
- От Карл-дана! - ни с того ни с сего вдруг брякнул Уси-Пуси первое, что пришло ему в голову.
- От Кардена?
- От Кардена крылья шьют только лохи. Настоящие крылья - только от Карл-дана! - отрезал Уси-Пуси, и для большей убедительности приподнялся сантиметров на сорок над палубой, повисел с полминуты и плавно опустился в шезлонг.
- Голубчик! Послушайте! За любые деньги! Достаньте мне это! Я в долгу не останусь! - глаза Элеоноры горели таким хищным блеском, что Уси-Пуси понял: он конкретно влип. Рассказывать ей сейчас, что он растил их много лет, объяснять про молочные и коренные, про добрые дела, фей и прочее - не поймет и не поверит. Подождать, пока отвернется, и улететь? Не спортивно. Да и до берега далековато. Хотя... О! Кажется, есть одна идейка.
- Обещать не могу, но постараюсь вам помочь. Вернусь в каюту, кое с кем поговорю по скайпу, встретимся вечером уже в порту, - заговорчески произнес он, еле сдержавшись, чтоб не пошутить про журнал "Огонек" или сигареты "Друг" с собакой на этикетке, и, не оборачиваясь, удалился.

(продолжение следует)

Продолжаю раскрывать Заповедниковые темы

ТРАМВАЙНОЕ НАСТРОЕНИЕ

Когда вокруг океанский простор,
А в ушах звон монет,
Когда нас шатает, как шлюпку шторм
Мы не пьяные, нет!
Это просто такое
Настроение морское.

Когда к дверям не нужны ключи,
И поют провода,
Когда в голове звенит и стучит,
И без рельс - никуда:
Это не опьянение,
А трамвайное настроение.

Ко дню седой старины в Заповеднике Сказок
И немного к восьмому марта.

А мама говорит, что дедушка раньше был маленький, даже меньше меня, а потом вырос. И это очень смешно. Я иногда стою перед зеркалом и прикладываю к подбородку мочалку-бороду: как это - дедушка - и маленький? И бабушка была маленькая. И, наверное, вязала маленькими спицами маленькие носки, поправляя на носу маленькие очки. Мама говорит, что дедушка полюбил бабушку еще когда она была совсем маленькая. Как Ксанка. Ксанку я давно люблю. Мама знает: я ей на той неделе сказал. Сразу как полюбил. Только она слишком хорошая. Ксанка, в смысле. Поэтому ее любить сложно. Потому что хорошие девочки в тихий час спят. На прогулке я занят: я дрессирую червяка. За обедом Нинапална любить не разрешает. И на музритмике тоже. Вот и остается только тихий час. А если женщина спит - как ее любить? Хотя еще можно по дороге домой... но если мешком со сменкой, то мама ругается. А дедушка бабушку очень любит. Когда у бабушки болит голова, то дедушка охает так, как будто это его голова болит. И мы все охаем, потому что у дедушки болит бабушкина голова. У Ксанки тоже однажды болела голова. И я тоже охал. Но оказывается, никто не сочувствует мужчине у которого болит чужая голова, которую он только что полюбил мешком со сменкой. А когда у дедушки болит голова, то бабушка вяжет носок быстро-быстро, стучит спицами и ругается на нас так, как будто это мы все полюбили дедушку сменкой по голове. И я тогда стараюсь делать вид, что меня тут нет. Но если бабушка меня обнаруживает, то сразу заставляет мерить носок. А это очень неудобно, потому что там такие четыре спицы, из них получается квадратик. А нога ведь у меня круглая! Но бабушка мне не верит. Особенно если у дедушки болит голова. А когда ни у кого не болит голова, бабушка рассказывает мне сказку про зайчонка. Каждый раз новую. Например такую:
Жил был зайчонок. Однажды у него родилась маленькая сестричка. Зайчонку очень не нравилось, что сестричка все время кричала, и он решил заткнуть ушки ватой. А уши узайцев очень длинные, и поэтому нужно очень много ваты. Три грузовика три дня везли зайчонку вату со всех окрестных аптек. Три дня зайчонок запихивал вату в уши. И наконец - запихнул и лег отдохнуть в тишине. Но только он лег, как у него зачесалось правое ухо и он принялся вынимать из него вату, чтобы почесать. Три дня он вынимал вату из уха, а когда наконец вынул, услышал, что сестричка опять плачет. Зайчонок наклонился над ее кроваткой, чтобы сказать, что это безобразие и что так нельзя, но сестричка, увидев зайчонка, вдруг перестала плакать и заулыбалась во весь рот. И тогда зайчонок понял, что ей просто скучно. С тех пор, когда сестричка начинала плакать, зайчонок подходил к ней и просто улыбался. И она улыбалась в ответ. А из ваты они вместе наделали снеговиков.
А потом бабушка гладит меня по голове и говорит: "Спи, мой зайчонок". И я улыбаюсь, потому что я сам еще раньше догадался, что эта сказка про меня и Любашу. Когда я вырасту совсем большой и мне подарят двухколесный велосипед, я обязательно изобрету для бабушки большую таблетку, чтобы у нее никогда не болела дедушкина голова.

Прекрасная иллюстрация Игоря Савина к моей невеселой сказке