По мотивам услышанного ивритского не помню чьего

Скушай, сыночек,
вкусный биточек,
Скушай творожный сладкий сырочек.
За папочку ложку,
За мамочку ложку,
Кушай, а то позову Бабку-Ёжку!
Скушай горошка,
Вареной картошки,
Крылышко или куриную ножку,
За папочку ложку...
Но как-то в окошко
Влетела однажды сама Бабка-Ёжка:
"Кто тут не кушал,
Маму не слушал?
Съем его мигом, за милую душу!"
Мальчика взяв
за костлявую ножку,
Сказала, поправив очки, Бабка-Ёжка:
Я так устала,
Я долго летала,
Я пролетела четыре квартала,
Ради такого?
Больного, худого?!
Вы издеваетесь, честное слово!
И оглядевшись,
Подумав немножко,
Скушала маму тогда Бабка-Ёжка.

По мотивам услышанного ивритского не помню чьего

Скушай, сыночек,
вкусный биточек,
Скушай творожный сладкий сырочек.
За папочку ложку,
За мамочку ложку,
Кушай, а то позову Бабку-Ёжку!
Скушай горошка,
Вареной картошки,
Крылышко или куриную ножку,
За папочку ложку...
Но как-то в окошко
Влетела однажды сама Бабка-Ёжка:
"Кто тут не кушал,
Маму не слушал?
Съем его мигом, за милую душу!"
Мальчика взяв
за костлявую ножку,
Сказала, поправив очки, Бабка-Ёжка:
Я так устала,
Я долго летала,
Я пролетела четыре квартала,
Ради такого?
Больного, худого?!
Вы издеваетесь, честное слово!
И оглядевшись,
Подумав немножко,
Скушала маму тогда Бабка-Ёжка.